Построенный из красного кирпича в 1950-х годах, дом моего дедушки и бабушки в Новом Орлеане представлял собой непродуманную застройку двухуровневых и тесных мансардных спален, соединенных между собой ползком, или, как мне нравилось думать, секретных проходов. Но я был влюблен в это: тусклый, обшитый панелями офис, где радио моего деда бесконечно издавало азбуку Морзе. Столовая с тяжелыми столами из красного дерева, привезенная с родной бабушки моей Кубы. Задний внутренний дворик, ароматный с запахом лимонных и грейпфрутовых деревьев, гибискуса и шпалеры вьющихся роз, где ящерицы метались туда-сюда, как крошечные зеленые гольяны.
Я переехала в дом моих бабушки и дедушки, когда мне было 23 года, и в аспирантуре. Мне не нужно было платить арендную плату, и это было всего в нескольких милях от университета Нового Орлеана. Мой дедушка скончался, и деменция моей бабушки прогрессировала до такой степени, что она нуждалась в круглосуточном уходе. Ее тщательно ухоженные сады пошли на посев. Но я предполагал день, когда я смогу стать владельцем дома. Я сидел на задних ступеньках и представлял своих будущих детей, ловящих ящериц у бурлящего фонтана, как когда-то.
Конечно, это был просто сон. У меня был бюджет аспиранта и никаких сбережений, а дом, расположенный в ориентированном на семью районе Лейквью, стоил сотни тысяч долларов. До одного дня, когда это не было. 29 августа 2005 года канал 17-й улицы сломался, как и многочисленные другие дамбы и стены наводнения вокруг города после урагана Катрина. Разрыв был менее чем в миле от дома. Моя бабушка, ее смотритель, наша ара и я были эвакуированы. Но в течение трех недель дом сидел под маслянистой солоноватой водой. Когда я наконец вернулся, чтобы просеять наше имущество, покрытое грязью и плесенью, я понял, что моя мечта была разрушена.
Я не мог жить в этом доме. Даже если бы у меня были деньги, чтобы купить и восстановить его, дом находился на пойме - низкой, болотистой земле, которая была осушена, чтобы позволить Новому Орлеану расширяться во время своего экономического расцвета в 1950-х годах. Однажды он затопил, а со следующим сильным ураганом он почти наверняка снова затопит.
Моя семья распотрошила дом и продала его программе «Дорога домой». Это было пустым в течение многих лет, пока однажды, без предупреждения, город не разрушил его. Сейчас там пустует много, где моя семья жила более 50 лет.
После урагана Катрина у меня все еще была мечта иметь дом в Новом Орлеане. Но чтобы осуществить эту мечту, мне пришлось пожертвовать своими ожиданиями и признать правду - что дом, который я любил, исчез. Я также должен был отбросить иллюзию безопасности. Я должен был признать, что угроза ураганов никогда не исчезнет. Я должен был начать все заново, используя то, что я узнал из бури: Строй высоко. Строй сильный.
Мне повезло, что я получил 25 000 долларов США на восстановление жилья в результате урагана «Катрина», которые предназначались для тех, кто впервые покупает жилье с низким и средним уровнем дохода. Без этих денег (а значит, косвенно, без урагана «Катрина») я бы не купил дом, в котором я сейчас живу. Это построено, чтобы противостоять ветрам на 130 миль в час. Он имеет ударопрочные окна и расположен на фундаменте из толстых свай, поднятых на высоту 35 футов, он превышает стандарты FEMA по высоте
Возможно, что еще более важно, это веселые желтые две спальни всего в нескольких кварталах от реки Миссисипи. Я могу сидеть на своем крыльце с мятным джулепом и наблюдать, как проходят круизные лайнеры. На заднем дворе есть клубки синей утренней славы, желтого цветущего кошачьего когтя и слоновьих ушей. У меня есть небольшой огород - он совсем не похож на мои бабушки и дедушки с точки зрения урожайности. Но я учусь. И я думаю, что они будут гордиться.
